«Мы посетили в Беслане разрушенную школу и увидели в спортзале православный крест, но не видели полумесяца в знак нашего общего горя, — заявил Равиль Гайнутдин, слова которого приводит «Интерфакс». — Это несправедливо по отношению к мусульманам, которые тоже стали жертвами теракта и скорбят вместе со всеми». «Это наша общая трагедия, — считает муфтий, — и здесь должен быть построен мемориал для всех, который не будет нас разъединять». В связи с этим глава Совета муфтиев обратился к руководству республики с просьбой восстановить в Беслане мечеть и выразил готовность оказать в этом содействие.

В Северной Осетии, поясним, образован специальный фонд по строительству на месте бесланской трагедии храма Новомучеников российских. Решение о возведении храма было принято самими пострадавшими, причем, практически единодушно. Так что за этой инициативой не стояла ни Русская православная церковь, ни республиканское руководство. Это было искреннее волеизъявление самих пострадавших.

Наглядным подтверждением тому служит и полученный нами из Владикавказа материал журналистки Лоры Цкаевой, который портал KM.RU предлагает вашему вниманию:
Равиль Гайнутдин

— У Осетии всегда было одно отличительное, среди всех прочих, качество: глубочайшая межконфессиональная терпимость. Об этом всегда говорили с уважением, удивлением, иногда недоумением: так, дескать, не бывает. Бывает.

Сентябрь 2004 года в этом отношении стал в определенном смысле водоразделом: слишком откровенным был религиозный экстремизм пришедших в школу. Но пострадавших он не разделил, не противопоставил, дети и взрослые лежат на одном мемориальном кладбище, просто одни надгробья, православные, смотрят на запад, другие, мусульманские, — на восток. Да и предложение построить на месте спортзала православный храм приняло абсолютное большинство пострадавших: они и сейчас приходят к окровавленным стенам, к кресту, установленному там осиротевшими родителями, помолиться, поговорить с душами так рано ушедших от них сыновей и дочерей. С благодарностью встречают они и священнослужителей, которые провели здесь не одну и не две службы.

Среди них ставший близким для пострадавших Владыка Феофан, епископ Ставропольский и Владикавказский, проведший все три сентябрьских дня рядом с застывшими от ужаса и горя матерями.

Среди них православный священник из Берлина отец Андрей Сикоев, прилетевший в Беслан с первым самолетом гуманитарной помощи для детской больницы.

Среди них архиепископ Берлинский и Германский Марк, привезший в дар Осетии мощи великомучениц Елисаветы и Варвары. Среди них настоятель Свято-Успенского аланского мужского монастыря игумен Антоний, окормлявший многих из пострадавших и до сентября.

Среди них протоиерей Геннадий Беловолов, настоятель Леушинского подворья из Санкт-Петербурга, привезший три иконы, среди которых «Вифлеемские мученики» с частицами мощей.

Среди них матушка Нонна, настоятельница Богоявленского Аланского женского монастыря, к которой часто ездят, звонят по телефону бесланские женщины.

И нет только среди этих имен мусульманских священнослужителей, нет ни одного. Один опозорился уже первого сентября, убежал, увидев кровь. Но, оправившись, сумел — спустя два года — обвинить тех, кто просил его о помощи в переговорах. Обвинить в том, что его, дескать, не пустили на переговоры.

Другой приезжает еще позже и начинает учить жить тех людей, которые от него за эти два с половиной года не слышали ни одного слова: ни плохого, ни хорошего. Поразительно, что Равиль Гайнутдин не сделал ничего для того, чтобы привести к покаянию свою паству, что, быть может, облегчило бы хоть в малой степени боль матерей, потерявших своих детей, боль молодых женщин, которых на всю жизнь обрекли на черный цвет и невысыхающие слезы. Вряд ли Равиль оценил удивившую в тот сентябрь весь мир сдержанность и достоинство простых людей, которые вытерпели его молитвы на кладбище, где есть свидетельства соболезнования со всего мира. И только муфтий Равиль Гайнутдин не смог сделать ничего более мудрого, чем обвинить Беслан в том, что рядом с крестом в спортзале первой школы не стоит полумесяц.

«Кого Вы предлагаете оплакивать, уважаемый муфтий? Тех, кто убивал с именем Аллаха в этом спортзале наших детей, не спрашивая, кто из них православный, а кто нет. А где Вы были все это время? — спрашивает муфтия Залина Кацанова, потерявшая в теракте дочь. — Мы поставили крест, потому что так решили пострадавшие. Я сама приняла крещение совсем недавно, на Рождество. И в решении моем не последнюю роль сыграло то участие, которое все это время мы видели от православных священнослужителей».

Пережившая ужас теракта в стенах спортзала вместе со своей дочерью, которая осталась инвалидом, Фатима Хосонова тоже хочет узнать у муфтия, где он был все три сентябрьских дня, когда многое можно было сделать для спасения жизни заложников.

Пострадавшие, жители Беслана не скрывают своего недоумения по поводу слов Равиля Гайнутдина, который откровенно разжигает межконфессиональную рознь в самом Беслане. Говоря о своих девочках, погибших в сентябре в школе, обо всех тех, кто прошел через ад спортзала, Залина Таучелова взывает к совести взрослых и живых: «Нашим детям больно смотреть на нас, живущих на земле и делающих поступки, трудно согласуемые с нормой жизни. Нет, не нормой жизни, в настоящее время это понятие переменное, правильнее, совесть — это значение постоянное. Мы научились оправдывать свои поступки самым святым.

Ради чего Вы, Равиль Гайнутдин, не ударивший пальца о палец ради спасения наших детей, приехали через столько времени в Беслан? Где Вы были в сентябре 2004 года, когда мы онемели от ужаса, когда мы имя Божье произносили шепотом, боясь даже звуками речи повредить своим детям. И на Вас тоже смотрят наши дети. Поднимите глаза к небу. Вам не страшно?»

http://www.km.ru/magazin/view.asp?id=CD0FF050BA0B419DA425CE3B55667688&idrubr=3A76693B8E0711D3A90A00C0F0494FCA